Есть ли шансы, что в Кирове хотя бы к 650-летнему юбилею решат проблему ветхого жилья?
Иной раз, гуляя пешком по городу, можно увидеть немало интересного. Уж казалось бы, здесь, где ты родился и вырос, тебе знаком каждый уголок, ан нет: бывает, свернешь за угол или войдешь в незнакомый двор или переулок и увидишь произведение уличного искусства, например. Или не найдешь стоявшего здесь столько, сколько себя помнишь, старого дома с печными трубами и уютным абажуром в одном из окон. А ведь, казалось, еще на прошлой неделе был на месте. И вот исчез без следа. Только труха осталась.
Скорее всего, на месте этого дома, в сущности, конечно, старого и неуклюжего, вскоре вырастет очередной торговый центр. Или многоэтажка. Этот «круговорот жилья в природе» зовется на казенном языке проблемой ветхого и аварийного жилья. Одно сносят. Другое – строят (правда, далеко не всегда новое выглядит намного привлекательнее того, что снесли, но это тема для отдельного разговора). А потом отчитываются: столько старых домов снесено, столько метров новой жилплощади построено, столько семей получили долгожданные квадратные метры. Скучно. Даже само словосочетание «ветхое и аварийное жилье» настолько набило оскомину, что никто особо и не вникает: когда снесут, когда решат… Напрямую это касается лишь тех, кто вынужден ежедневно, год за годом смотреть, как старится, ветшает, разрушается его дом. Вот прогнили полы. Вот потекла крыша. Лесенки стали опасны. Перила совсем пропали. Штукатурка в коридоре осыпается. Уже и стены перекосило.
На самом деле «ветхое и аварийное жилье» можно назвать совсем иначе. Но – не называют. Уж очень неприглядной тогда становится проблема. Между тем, по сути, эти умирающие дома – настоящие трущобы. Любой толковый словарь – от Ушакова и Ожегова до самых современных – подтверждает правомерность использования этого термина. Но слова этого, конечно, вы никогда не найдете в официальных документах. А вот трущобы встречаются в нашем городе повсеместно. Даже в самом его центре.
Улица Ленина. Центральная гостиница. Напротив – известный книжный магазин и кулинария одной из крупнейших торговых сетей города. А между ними арка. Войдешь в нее и диву даешься: во дворе-коробке образовался огромный пустырь, заваленный горами строительного мусора.
Еще недавно здесь стояли старые дома. Ныне снесенные. Остатки кирпичной стены с рядами того, что прежде было окнами. Груды кирпичей и дерева. Вот и экскаватор еще не уехал. Нетронутым на этом пустыре остался лишь один дом. Но и его дни уже сочтены.
Пустые перекошенные оконные рамы и дверные проемы. Расписанные молодежью стены – и снаружи, и внутри. Они еще помнят присутствие человека. Вот в одной из квартир второго этажа стоит забытый или оставленный при переезде стол. Чей-то сапог на разбитой лесенке. Книги. Тетради. Диван. Возможно, и сегодня по ночам на нем кто-то спит. И повсюду – баллончики из-под краски. Уличные художники любят такие места: дом все одно под снос, почему бы не расписать. И ругать никто не станет, никто не обвинит в вандализме. Да, еще тут повсюду битое стекло и пустые бутылки. Стеклотара эта свидетельствует о том, что крыша, пусть даже и самая худая, над головой, все же лучше, чем чистое небо. Кто обитает тут по ночам? Какие компании собираются? Вряд ли кто задается этим вопросом. Даже просто подходить к этим развалюхам не каждый осмелится. Трущобы они и есть трущобы. Что там может быть интересного? Стойкий запах пыли и экскрементов, голая проводка (впрочем, совершенно безопасная – после того, как прежние жильцы уехали в новые квартиры, электричество, воду и прочие блага цивилизации отключают от умирающего дома подобно тому, как тяжелобольного человека, у которого нет никаких шансов поправиться, отключают от аппаратов жизнеобеспечения), ветошь. Кое-где сохранились обои. Посуда. И другие приметы и признаки того, что еще недавно здесь жили люди. Рождались. Росли. Читали книги. Взрослели. Мечтали. Любили. Болели. Ненавидели. Ругались. Убивали и умирали. Здесь шла какая-то своя жизнь, скорее всего – самая обыденная, ничем не примечательная. Но вот она закончилась, стала частью истории, канула в небытие, исчезла, как вскоре исчезнет и сам дом. И вот уже ты думаешь об этой чужой в сущности жизни с необъяснимой грустью, будто было в ней нечто особенное. Черт его знает, может, конечно, и было. Сложно, да и не нам судить.
Встречаются такие руины повсеместно. Преображенская, Пролетарская, Карла Либкнехта – список улиц, где вы обязательно встретите «ветхое и аварийное жилье», каждый может продолжить сам. Иногда трущобы прячутся во дворах, а иные стоят в первом ряду. Перекошенные, частью сгоревшие, частью обвалившиеся, эти хибары не сказать что очень украшают город. Некоторые из них к приезду больших чиновников стыдливо прикрывают сеткой. Или прячут за рекламными щитами. А что? Получается пестро, ярко и уже не так бросается в глаза, что дом давно нежилой, что почти уже рухнул. Снуют пешеходы, в привычной ежедневной суете – кто с сумками, кто с колясками или детьми – пробегают мимо, стараясь не наступать на доски, выпавшие на тротуар, и уже внимания не обращают на эти домишки. Что есть они, что их нет.
Ответ один: денег нет
Собственно, старые дома давно стали привычной частью городского пейзажа. И можно было бы, вероятно, совсем не обращать на них внимания, если бы не одно «но»: впереди, пусть пока и в отдаленном будущем, уже маячит 650-летний юбилей областного центра. Есть ли надежда, что хотя бы к празднику, на который, между прочим, выделены немалые средства, проблему удастся решить? Однозначного ответа нет.
С одной стороны, ветхое и аварийное жилье постоянно расселяется и подлежит сносу. Так, только в этом году власти планируют расселить 16 домов ( в «душах» это 189 семей, или 518 человек). Или вот, к примеру, в минувшем году при финансовой поддержке Фонда содействия реформированию ЖКХ, областного и городского бюджетов из аварийного жилья были переселены 219 человек, снесены семь аварийных домов. То есть проблема постепенно решается. Но ведь и список старых домов с каждым годом растет. Как признают городские власти, процесс признания домов аварийными и подлежащими сносу не закончен.
– Большую часть жилищного фонда, построенного в период до 1960-х годов из местных материалов, можно отнести к категории ветхого фонда, – поясняют в администрации города. – По инициативе собственников помещений в данных домах осуществляется обследование жилья специализированными организациями с целью признания дома аварийным и подлежащим сносу.
То есть процесс этот до некоторой степени бесконечен. Пока сносят одни дома, ветшают и приходят в упадок другие. Впрочем, муниципальные власти смотрят на эту проблему более оптимистично и планируют окончательно решить вопрос в течение ближайших нескольких лет.
– Решение проблемы расселения и сноса аварийного жилья невозможно решить раньше 2016 года, так как требуются значительные финансовые вложения, – сообщили в администрации г. Кирова. – Предварительная расчетная потребность в финансировании мероприятий по расселению граждан и сносу аварийных домов в Кирове составляет более 1,5 млрд рублей.
Другими словами, и эта проблема, как многие другие наши беды, упирается в проклятый финансовый вопрос.
ПрОклятый вопрос
– Здесь завязаны большие деньги, – уверен Сергей Гребенкин. – Речь идет о миллионах рублей. Кое-кто просто не хочет платить за расселение жильцов. Так что тут весь вопрос в жадности отдельных товарищей.
Деревянный двухэтажный барак на улице Советской областного центра, где Сергей по договору соцнайма живет с 1985 года, в 2009 году был признан аварийным и подлежащим сносу. Но снести аварийный дом по действующему законодательству можно только после полного переселения из него граждан и снятия их с регистрационного учета.
– С собственниками жилых помещений должны быть достигнуты соглашения о выкупе жилых помещений, принадлежащих им на праве собственности, – пояснили в администрации города.
Как раз с этим и возникли вопросы: расселить жильцов аварийного барака на улице Советской никак не получается. Только двое из соседей Сергея согласились на предложенные условия и уже давно справили новоселье. Сергей же не захотел ехать на пмж в Лянгасово (а именно там муниципалитет предлагал ему квартиру), прошел через несколько судов, наконец в областном выиграл. Теперь ждет исполнения решения суда.
Таких случаев, когда жильцы ветхих домов до последнего отстаивали свои права, в Кирове было немного. Некоторые получили широкую огласку в СМИ. Есть даже кировчане, которые в поисках справедливости даже до Страсбурга дошли.
– Большинство же предпочитает не связываться. С государством судиться – дело муторное. С системой можно бороться только нетрадиционным оружием, искать неожиданные ходы в рамках существующих законов, – поясняет Сергей и показывает на свои настольные книги – Конституцию, Гражданский и Жилищный кодексы.
Не только по причине несогласия жильцов переезжать в предложенное застройщиками или муниципалитетом жилье многие ветхие и аварийные дома годами так и остаются стоять как ни в чем не бывало. Причин на самом деле много больше. И каждая из них может стать той самой, непреодолимой. Вот и красуются на улицах Вятки эти развалюхи. Кое-где еще живут люди. Иногда в доме остаются всего одна или две семьи. Иные давно пустуют или служат приютом компаниям выпивох, бомжей и людям искусства (здесь можно встретить не только любителей граффити, но и, например, фотографов, которые охотятся в старых домах за антуражем и особенной атмосферой). Но, как говорится, нет худа без добра. Вполне вероятно, что именно этим старым домам мы обязаны имиджем «старинного города». Правда, это далеко не единственный путь прослыть старинным городом. Зато совершенно точно – самый дешевый и… постыдный.
Только цифры
В бюджете города Кирова на снос аварийных домов предусмотрены средства в размере:
на 2014 год – 9,35 млн рублей
на 2015 год – 9,5 млн рублей
на 2016 год – 9,5 млн рублей
Мнение:
Руины должны быть в любом городе
Антон Касанов, автор проекта «Пешком по Вятке»:
– Исторически сложилось так, что застройка Кирова происходила довольно хаотично, без четко утвержденного плана. Были целые периоды форсированного строительства жилья: после революции, после смены городом своего статуса, когда Киров стал областным центром, во время Великой Отечественной войны, ког- да сюда эвакуировали и людей, и целые предприятия. Приток населения и промышленное развитие города требовали быстрого строительства жилья. Тогда и появились так называемые бараки. Но строительство шло без какой бы то ни было эстетической составляющей: людям жить негде было, тут не до красоты. Многие из этих домов простояли двадцать лет. Некоторые стоят и по сей день. Хотя, конечно, «деревяшки» понемногу уходят в прошлое.
В последние годы город меняет свое лицо. Рядом с бараками появляются огромные высотки, престиж-хаусы. На наших улицах элитное жилье соседствует с ветхим. В этом есть определенный диссонанс. Киров становится городом контрастов. Меняется его панорама. Еще в середине 90-х, когда я пошел учиться в ВГГ, в историческом центре стояло очень много старых домов, у которых первый этаж каменный, а второй – деревянный. Сегодня эти кварталы просто не узнать. Или вот, например, снесли два старых дома возле мечети. Еще недавно стояли, и раз – будто и не было ничего. Как правило, никакой исторической, художественной ценности эти дома не представляют. В них нет ничего, ради чего их стоило бы беречь и охранять. Но по большому счету каждый дом надо рассматривать отдельно.
Вопрос старых домов в городе – это вопрос прежде всего эстетики. Такие дома придают городу особую атмосферу и вызывают к себе определенный интерес. Наверное, руины должны быть в любом городе, если они не причиняют никому вреда. Во время наших пеших «Прогулок по Вятке» один из маршрутов – прогулка по улице Казанской – оканчивался на пустыре у огромного старого барака. Внутри этого дома все стены бы- ли расписаны граффити. Вообще, чем больше гуляешь по городу, тем больше он тебе открывается. Знаете, это как мать и дитя: они все время вместе и чем дальше, тем больше узнают друг друга.
На самом деле кроме ветхого и аварийного жилья в Кирове есть масса других проблем в сфере строительства: это и точечная застройка, и высотки в центре города, и утрата ряда памятников архитектуры. Решить эти вопросы можно только одним путем – привлекая к ним общественное внимание. Тогда, возможно, город сможет развиваться гармонично.
Юлия Ионушайте
Фото автора