Наш разговор с дрессировщиком попугаев Владимиром Городецким состоялся на арене Кировского цирка сразу после дневной репетиции. Компанию нам составил белый какаду Маркуша. Ему уже девятнадцать лет, и он, по словам «папы», настоящая «звезда» цирка.
Номер Владимира Городецкого вызывает у зрителей бурю эмоций. Чего только ни делает артист, а он выходит на сцену в образе пирата, со своими пернатыми питомцами – даже жонглирует ими! Такой номер не теряется и на фоне «гвоздя» программы (сейчас в Кирове идет «Карнавал слонов» династии Корниловых) – выступления индийских слонов. Да и как им потеряться – девять ярких попугаев, в том числе какаду, ара и даже один тукан, проделывают невероятные трюки, смешат зрителей и удивляют своей сообразительностью и выдержкой.
– Ваш номер с попугаями совершенно уникальный. Даже не верится, что птицы способны на такое. В чем секрет?
– Это была моя детская мечта – иметь большого попугая. Но так как это очень дорогие птицы, я осуществил ее только когда у меня уже было двое детей. К тому времени они уже и сами выступали в цирке. Мы получили маленькое наследство – дом на Украине. Продали его и на эти деньги купили двух первых птиц. Наш номер делался очень долго, и придумывали мы его сами, никто не помогал. Сперва родился образ – пират с попугаем на плече. Отсюда и пошло все. Если бы нам помогал кто то из корифеев, может быть, получился бы обычный классический номер. Ведь в цирке достаточно номеров, где работают попугаи. Они ездят на роликах, велосипедах и так далее. Мы же очень отличаемся от всех.
– Но почему именно попугаи?
– Я же говорю – детская мечта. В них я просто влюблен. Попугаи – совершенно особенные. Высокоразвитые птицы. Очень умные. Вот, например, собака радуется, когда видит хозяина. А попугаи не то чтобы хозяину – рады каждому дню. Дал Бог день, дал Бог пищу – им достаточно. Они, например, никогда не делают никаких запасов на потом, не зарывают еду. Живут сегодняшним днем. Конечно, все очень разные по характеру. И кусаться могут. Но мои уже не кусаются – воспитанные.
– А плохое настроение у них случается?
– Конечно. Номер может так пойти, а может по другому. Вот, например, на первом представлении в Кирове один из попугаев улетел. Должен был сделать два круга и сесть. Я его запустил, он взлетает. И все – не хочет возвращаться. Четыре круга дал.
– Когда случается такой форс-мажор, что делаете?
– Вот, например в Харьковском цирке попугай улетел на половине номера. Номер идет, я уже попрощался, ухожу. А инспектор манежа не может объявлять следующий номер: попугай летает, зритель смотрит за ним… Я говорю: да пусть его, объявляйте следующих. В конце концов попугай устал, сел на пушку и обжег себе ноги. Все! Больше он уже никогда не улетал. А если улетал, то возвращался и садился только в руки. Понимаете? Вообще на представлении такие ситуации нельзя исключить, потому что я не подрезаю своим попугаям крылья. У нас такая позиция – птица должна летать. У них нет легких, у них воздушные мешки. И когда они летают, то проветривают их. Тогда птица здорова. Она долго живет. Мы даже заставляем их летать. Вот Маркуша не хочет, а мы его заставляем.
– Цирковые артисты ведут кочевой образ жизни. Успеваете ли познакомиться с теми городами, где выступаете? Найти новых знакомых? Появляются ли любимые места, кафе?
– Конечно, выходим в люди. Например, сейчас работали в Саратове, там такие кафешки классные прямо напротив цирка. Если есть такие места, где нравится, то и запоминается, если нет – и выходить никуда не хочется. Ну а на экскурсиях, в исторических местах очень редко случается побывать. Времени очень мало. Единственный выходной – понедельник. Мы все время с животными: если не репетиция, то выступление. На культурный досуг времени не остается.
– Когда мы были на вашем представлении, на арене настоящий праздник. Яркий, увлекательный, волшебный. А выходишь в фойе – там разруха. Вода с потолка капает, стены потрескались. Такое состояние цирков характерно для всех городов?
– За всю страну не могу сказать. Но из тех городов, где мы сейчас отработали, в плохом состоянии находится Воронежский цирк. Волгоградский. У нас на Украине девять цирков, и я думал, что хуже цирка, чем в Луганске, быть уже не может. Оказывается, может… У вас, например, Ну, как это так – в фойе второго этажа вместо стекол на окнах фанера? Как такое может быть? Гостиница ужасная. В гримерках не убираются. Вы обо всем этом будете писать? Наверное, не стоит. Скажут, приехал тут и ругает…
– Но ведь если есть проблема, о ней надо говорить. И речь не только о зданиях. Есть проблемы и общие. Из цирковых программ сегодня часто делают яркое шоу с массой спецэффектов, но при этом уходит что то важное. Ваша программа выгодно отличается на общем фоне.
– Это потому что программой руководит Таисия Анатольевна Корнилова, человек творческий, неравнодушный. Она не берет в свою программу что подвернется. Берет только то, что ей нравится. Она, например, долго сражалась, чтобы я был в этом коллективе. Ей говорили: «Нужен попугай? Мы дадим тебе попугаев!» Она говорит: нет, мне нужен именно этот артист. Человек другого склада будет думать в первую очередь о доходах, о хорошей рекламе. Напишут везде, что мы самые-самые лучшие, а зритель приходит, видит, что халтура и на следующую программу уже не идет. В магазинах, например, люди знают, что, если взял некачественный товар, можно прийти и поменять его или вернуть деньги. А в цирке люди не требуют денег назад. Они просто не идут больше на представления. Уже не верят, потому что их обманули несколько раз.
– Есть еще и такой аспект: некоторые просто не верят, что здесь с животными обращаются хорошо. Думают, что их мучают, истязают.
– Не знаю, как это объяснить… Ни один нормальный дрессировщик не будет применять палку. Не будет! Естественно, если это хищник, например, лев, то между ним и дрессировщиком должна быть дистанция. Он должен тебя уважать. Ты должен его уважать. А вот с такими, пернатыми, как? Ну, вот ударь его – и все! Все! Вы видели, я жонглирую попугаями? Вот если случится, что один раз его упущу, больше этого трюка просто не будет. Представляете, насколько он мне доверяет? Из-под палки это не сделаешь.
Для переезда из города в город у меня своя машина. И она оборудована в первую очередь для попугаев, а потом уже для своих каких то удобств. Когда приезжаем на новое место, я пока клетки не поставлю, пока не выгружу животных, не устрою их нормально, не покормлю, в гостиницу не пойду селиться. Целый день с женой устраиваем питомцев. И только после того как все сделаем, с последними силами идем в гостиницу. «Ай ладно! Сварим пельмени сегодня, уже ничего не будем готовить и никуда не пойдем». Для них все в первую очередь. Каждое утро я прихожу и смотрю, как они поели, как себя чувствуют. Если что то не так – сразу тревога, сразу ветеринар. У вас, кстати, очень хороший ветеринар. Мало где встретишь таких специалистов. Поэтому я обычно начинаю звонить в Москву, в Киев, в Одессу. Начинаю советоваться. Мне по телефону дают консультации. Это наша жизнь. И мы очень любим наших птиц. Без них я уже никак. Да, Маркошечка?
– С артистами театров все понятно: играешь главные роли – считается, что сценическая судьба удалась. С киноактерами тоже ясно. А в цирке что является мерилом удачной артистической судьбы?
– Зрители. Только зрители. Понимаете, тут же все по настоящему. У нас нет дублей, нет фонограммы. У нас все по честному. Цирк – это искусство, которое не требует перевода. Я этот номер могу показывать в Америке, здесь. В Китае. И все будут понимать.
Каждое представление обязательно подойдут два-три человека, которые скажут: «Мы такого еще не видели!» Такая оценка очень приятна. Помню, приехали с программой на Цветной бульвар, уже начали работать. Подходит зритель и спрашивает про наши звания, фестивали, регалии. Я говорю: ничего нет.
Званий нет. В фестивалях не участвовали. А как? Да вот так. Есть одна задумка: у нас все попугаи должны летать. Не то чтобы по кругу, а просто прилетать и улетать по очереди. Вот если это получится, тогда подадим заявку на участие в конкурсе в Монте-Карло.
– Как часто дома, на Украине, бываете?
– Очень редко. В феврале будет два года, как уехали оттуда. Мы вольные художники. Я даже в Укрцирке не числюсь. За это время дважды летал домой. Жена оставалась с птицами – мы не можем вместе уехать. Кто то должен быть с ними. Знаете, я так люблю даже не то чтобы свой город. Свою квартиру. Свою кровать. Я там высыпаюсь. Хожу на пляж. Если бы сейчас случился выходной, я бы из вашей зимы поехал в лето. В Николаеве сейчас тепло. Но – не получается!
– Как, наверное, не получается часто встречаться с детьми, которые тоже стали цирковыми артистами?
– Да, и сын, и дочь, и зять – все работают в цирке. Внуку сейчас пять лет. Когда ему было четыре с половиной, начали его учить кататься на одноколесном велосипеде. Мы тогда с женой работали в цирке Никулина, а дочь с мужем в московском цирке «Аквамарин». И где то полгода, даже семь месяцев мы встречались, видели внука. Репетировали. Он начал ездить на этом велосипеде. Сейчас они с ним «скакалочку» репетируют. Сын – в Грузии. У него номер – эквилибр на моноцикле. Дочка в Англии работает. Такая жизнь у нас.
– А из Кирова куда?
— По-моему, в Нижний Новгород. Я не знаю расписания. Нам ведь все равно – куда зовут, туда и едем.
Беседовала Юлия Ионушайте
Фото автора