Театр на Спасской рассказал историю из жизни бродячих собак
Новый сезон Театр на Спасской открыл премьерой «Собаки-якудза». «У них смышленые морды и, как у нас, слабые нервы. Но каждый из них такой гордый и каждый хочет быть первым» – в качестве эпиграфа к спектаклю так и просятся эти строки из знаменитой «нетленки» Шахрина.
Пьесу Юрия Клавдиева, «одного из ярчайших представителей направления «Новая драма», поставил в Театре на Спасской Антон Безъязыков, молодой режиссер, в чьем «творческом багаже десятки драматических постановок в театрах Барнаула, Прокопьевска, Нижневартовска и других городов России», о чем и сообщается в программке к новому спектаклю. Здесь же разъясняется, о чем эта пьеса и о чем, собственно, спектакль. А также перечислены вопросы, которые театр ставит перед собой и зрителями, так что им и к Гуглу обращаться не надо: все написали и все объяснили.
Мафия бессмертна
Черный кабинет сцены. В урбанистической атмосфере среди металлических строительных лесов и неоновых огней мегаполиса (художник – Катерина Андреева) все быстрее раскачивают герои свои маятники-мечи. В лае собачьей своры понемногу становятся различимы голоса отдельных персонажей. Так начинается спектакль. «Собаки-якудза» – это приключения героя-одиночки с боккеном под полой пиджака (выглядит это оружие порой немного нелепо, буквально как у собаки пятая нога). Выброшенный на улицу хозяином по капризу стервы- жены ирландский сеттер Свен (яркий дебют на сцене Театра на Спасской артиста Александра Карпова) борется за свою жизнь, мстит врагам, ищет новых друзей, восстанавливает справедливость – так, как он себе ее представляет, чтобы ближе к концу в луче холодного белого света точным и красивым ударом вспороть брюхо Принцу (Константин Бояринцев). Последний из злодеев мертв. Но, как известно, мафия бессмертна. И в финале те герои, чья шкура уцелела в разборках между кланами, выберут себе нового крестного отца. Им станет Дед Собак (Александр Королевский). Он же – сэнсэй, который наставил Свена на путь истинный – путь самурая. Такие вот получаются эклектика и постмодернизм. Дерзкая смесь стеба и иронии с налетом дворовой романтики. Кое-что от Квентина Тарантино, кое что – от гангстерской драмы, голливудских боевиков и фильмов про восточные единоборства.
Режиссер, используя приемы кинематографа и его же пародируя, не ищет чистоты жанра. «Картинка» в итоге получается стильная. Только вот что это за стиль – однозначно сказать нельзя.
Как самураи за проценты рубились
Калечить и убивать здесь будут красиво (пластика и сценическое движение – Ирина Брежнева и Александр Чертищев) и разнообразно – самурайскими мечами, битами для бейсбола, клюшками для гольфа. Появится даже перфоратор в качестве «тяжелой артиллерии» и последнего аргумента в собачьей сваре. На поверку с аргументацией в пьесе и спектакле дела обстоят не так красиво, как с оружием.
Максимальный комфорт, продуктивность и эффективность – для объяснения своих поступков главный герой использует терминологию менеджера среднего звена. Эдакий парафраз шнуровского хита: «Тебе повезло, ты не такой, как все. Ты работаешь в офисе».
Как ни крути, а мотивы Свена не назовешь героическими. Этот пес не столько «жертва обстоятельств» (как он сам себя отрекомендовал обитателям ночлежки Атоса – артист Михаил Андрианов), сколько собака, которая просто любит чувствовать себя хозяином. «Жизнь – это всего лишь мимолетный сон», – процитирует в очередной раз книгу самурая голос с неба. Но если верить драматургу и режиссеру, наша с вами собачья жизнь – это, скорее, борьба за место под солнцем. Рулежка за более высокие проценты («Жалко, ирландец, что ты не согласился на полтора процента с отбросов. Щас бы сидели с девочками и тянули бы пиво»). Социальный лифт, на котором можно подняться на самую крышу, где знай лежи себе на теплом железе и слушай сказки облаков.
А можно опуститься на самое дно и, не имея даже чем заплатить за ночлежку, стоять снаружи – в очереди за счастьем туда, где так тепло и сухо, и ни тебе блох, ни тем более крыс.
Приметы нашего времени, на которые так богата новая постановка Театра на Спасской, поневоле заставляют видеть аллюзии к современности там, где их, возможно, и не подразумевалось.
Упоминание «Дома-2» вызывает смех в зале, эпитет «вежливый» даже в отношении зверья, моментально считывается в контексте сегодняшней политической ситуации, и даже яблоки, которые демонстративно жуют собаки, идущие на очередную сходку, напоминают опродуктовом эмбарго. Но как спрашивает перед смертью Принц: «Ну и что – Ирландия? Ну и что?!» Нет ответа. Да и так ли он нужен? Ведь, в конце концов, за хэппи-эндом – со всеми его атрибутами, начиная с умиротворенных лиц выживших героев и заканчивая все очищающим, в том числе и пролитую кровь, дождем, следует финальный поклон и бурные аплодисменты зала.
Герои нашего времени
В последнее время высоким спросом у тинейджеров пользуются мультфильмы о жизни тачек, самолетов, конструкторов Lego и прочих не вполне одушевленных героев. Так что, вполне возможно, нам следует ожидать, когда вслед за собаками и японской мультипликацией (а жанр своей пьесы Юрий Клавдиев обозначил как аниме-пьеса), с кино- и телеэкранов на театральные подмостки шагнут и такие персонажи – с бензобаками, вме сто пламенного сердца, и легкими и быстрыми шасси, которые спросят вслед за героями классиков: «И отчего люди не летают как птицы?»
Впрочем, не исключено, что большей популярностью у поколения социальных сетей, составляющего значительную часть зрительской аудитории театров юного зрителя (спектакль
Театра на Спасской носит возрастное ограничение 16+), стали бы пользоваться спектакли о котиках. Почему нет? В погоне за трендом и новым зрителем все средства хороши.
Юлия Ионушайте
Фото Сергея Бровко