35 лет назад, 19 июля 1980 года, в Москве состоялась торжественная церемония открытия ХХII летней Олимпиады.
Это были первые в истории олимпийского движения Игры, прошедшие на территории Восточной Европы, и первые в социалистической стране. Как СССР готовился к международному празднику спорта, рассказывает Борис ОМЕЛЬЧЕНКО, в те годы заместитель председателя Московского городского совета по туризму и экскурсиям.
В организации Олимпийских игр 1980 года участвовали три основные организации: «Интурист», ВЦСПС (Московский совет по туризму и экскурсиям) и «Спутник», он занимался молодёжным туризмом.
20 января 1980 года президент США Джимми Картер объявил бойкот Олимпийским играм в Москве в ответ на ввод 25 декабря 1979 года советских войск в Афганистан. 65 государств – США, ФРГ, Япония, Китай, Канада, Турция, Южная Корея и многие другие – также отказались принимать в них участие. 14 государств выступали на церемонии открытия под флагами Международного олимпийского комитета, отказавшись идти под своими национальными флагами. В итоге всего участвовало 80 стран, это меньше, чем на Играх 1956 года в Мельбурне. На Олимпийские игры было официально потрачено свыше двух миллиардов рублей, при том что финансирование планировалось на 170–180 государств, а приехало в два с лишним раза меньше. На мой взгляд, это спасло московскую Олимпиаду.
Если бы приехали все запланированные туристы (около 180 тысяч), провал был бы грандиозным. Именно благодаря бойкоту, как это ни смешно, ХХII Олимпийские игры удалось провести.
Я считаю, что самый большой просчёт, который допустила страна, состоял в том, что первые 3,5 года после объявления о проведении Игр в Москве основной упор делался на строительство новых спортивных объектов и гостиниц, которых в Москве в те годы было, мягко говоря, недостаточно. Курировать это направление как раз и было поручено Московскому совету по туризму.
Одновременно строились три комплекса: «Измайлово» (на 10 тысяч мест), «Салют» и Центральный дом туриста (на две тысячи мест каждый). В итоге Московскому совету по туризму нужно было сдать 14 тысяч мест для приёма гостей Олимпиады. Кроме того, ещё строился конноспортивный комплекс «Битца». Всё это мы, конечно, построили, в сроки уложились, но вот комплектация гостиниц мебелью, отладка работы лифтов, набор и обучение 14 тысяч человек в Москве (по тем временам огромное количество) – стало большой проблемой. До Олимпиады оставалось 6–7 месяцев, и все вопросы пришлось решать в эти полгода, что привело к полной неразберихе и воровству.
Вот, например, комплекс «Измайлово». Тов. Грекову (был такой секретарь Московского горкома партии, первый зам Виктора Васильевича Гришина, занимался строительством) не понравилась эталонная мебель, уже установленная в номерах (а их в «Измайлово» около 10 тысяч!). Мебель была латвийская, а он захотел финскую. По его указанию её демонтировали ломами и топорами, выбрасывали из окон прямо в траншеи, которые были вырыты на стройке. Он заставил её сжечь, чтобы, не дай бог, не разворовали и не унесли.
Почему они так боялись воровства? В этот же момент из олимпийского пресс-центра на «Парке культуры» вынесли огромное количество портативных пишущих машинок итальянской фирмы Olivetti, которые завезли в пресс-центр и которые очень любили журналисты. На самом деле их банально своровали. Воровство было сумасшедшим. Тащили всё: куски тартана (травмобезопасное бесшовное покрытие из резиновой крошки. – Прим. ред.), редкое дерево для покрытия велотрека… Нужны были целые наряды милиции, чтобы всё это охранять.
Ещё одна проблема состояла в том, что в Москве на тот момент практически не было квалифицированных специалистов гостиничного хозяйства. Портье – появилось такое название – не владели ни компьютерной техникой, ни специальной программой службы портье, хотя для этого завезли компьютеры японской фирмы Nec. Но их первую партию полностью разворовали, увезли, даже не зная, как ею пользоваться. А во второй партии была всего одна программа заселения туристов в гостиницу. К сожалению, наших работников не готовили к работе на компьютерах, не обучали специальным программам. Они впервые увидели эти аппараты за два месяца до начала Игр. Поэтому туристов заселяли в гостиницу очень медленно, и жалоб на это было множество.
Ещё хуже обстояло дело с объектами общественного питания. Они были на уровне рабочих столовых, особенно кондитерские цеха. В основном в них работали выпускники профтехучилищ, попадало много случайных людей. Поэтому процветало воровство продуктов, которые в огромном количестве поставлялись на эти комплексы.
Было очень много отравлений. Могу привести примеры жалоб, которые оставляли туристы в гостиницах: медленное обслуживание, однообразное меню, маленькие порции, скудный ассортимент и низкое качество продуктов в буфетах. В основном жаловались гости из соцстран. И в этом нет ничего странного, потому что они в основном и приехали. Капиталистические страны практически не участвовали в тех Олимпийских играх.
Меню не были переведены на иностранные языки, туристы не всегда понимали, что им предлагают, ассортимент не учитывал особенности питания мусульман и вегетарианцев – все эти вопросы были для нас новыми. По данным официальных медицинских учреждений, 2625 иностранцев обратились за врачебной помощью в связи с пищевыми отравлениями, и в 137 случаях потребовалась госпитализация. Это только по нашим объектам. А что было в целом, можно только догадываться.
В то лето Москву захлестнул дух свободы настоящего Запада. Появились сигареты Marlboro, видеокассеты Sony, кроссовки Adidas. Всё это появилось именно в период Олимпийских игр. Чего стоил гастрономический рай: финские соки, фруктовые джемы в пластиковой упаковке, нарезки салями, сервелата, баночное пиво, горчица в тюбиках. Стаканчик фанты можно было купить в ГУМе, на ВДНХ, около Измайловского комплекса за 20 копеек. Стаканчики никто не выбрасывал. Многие хранят их до сих пор.
Я, будучи зампредседателя Совета по туризму, дневал и ночевал в туркомплексе «Салют». Другой зампред (у нас их было пять) круглосуточно находился в другом туркомплексе. Мы отслеживали, что происходит в гостинице, и каждый день писали об этом рапорт известно кому – в каждом комплексе были такие люди. В Москву съехались тысячи милиционеров и сотрудников КГБ со всего СССР. В общей сложности 37 116 человек! У нас в гостиницах на каждом этаже, практически у каждой комнаты, где жили туристы, находились сотрудники милиции.
Далее. Хотелось же показать гостям столицу… Для этого готовилось множество экскурсий. К сожалению, автобусы в Москве были плохие, изношенные. Из других городов прислали новые вместе с водителями, которые абсолютно не знали Москву.
Закрытие Олимпиады мы решили отметить в нашем туркомплексе и посмотреть церемонию с крыши «Салюта». Оттуда «Лужники» видны как на ладони. Устроили там шашлыки, не без алкоголя, конечно, а на следующий день каждый из нас получил по пачке фотографий из Комитета госбезопасности с рекомендациями определённого характера и оценкой нашей легкомысленности. Всё это пошло, кстати говоря, и в городской комитет партии, и в другие органы. Но с учётом того, что Олимпийские игры прошли успешно, что все остались живы и мы выиграли почти все золотые медали, все случаи были замяты.
Когда Олимпиада закончилась, всё – машины, мебель, устройства для разлива фанты, запасы салями – в одночасье пропало. Куда – не знает никто. После завершения Олимпийских игр 3 августа были устроены сумасшедшие банкеты – в Центральном доме туриста, в Измайловском комплексе, куда были приглашены все работники гостиниц, советов по туризму – все, кто участвовал в проведении Олимпиады. Там не было ограничений ни с алкоголем, ни со всем прочим.
Почти новые машины, которые выделили на Олимпийские игры, – «Волги» с велюровыми сиденьями, а тогда это считалось последним шиком моды, – всё оставили в Совете по туризму. По нашумевшей истории о краже пишущих машинок Olivetti пытались завести уголовное дело, но его замяли, потому что такой техники, которая исчезла, было очень много. Конечно, самое обидное, что практически на всех объектах было испорчено всё. Кто мог, уносил «олимпийское барахло» домой. Но в основном оно закапывалось около комплексов в присутствии сотрудников органов правопорядка. Что там до сих пор под землёй лежит – одному Богу известно.
Источник: «Аргументы Недели» №28