24 июня 2014 года в возрасте 98 лет скончался Илай Уоллак. На самом деле если не все, то многие знают, кто это. Просто надо знать, о чём напомнить.
Если скажешь «Он сыграл Туко» –этого будет мало, и даже если скажешь «Он сыграл Туко в вестерне «Хороший, плохой, злой» – и то не каждый вспомнит, как там кого звали. А вот если изобразить, как этот самый Туко истово и набожно крестился, как кошка лапой – вспомнят все, даже те, кто смотрел знаменитый фильм в каком нибудь видео-салоне в лихие девяностые. Туко – редкий мерзавец, которого почему то жаль. Скажите, часто вы видели в кино бандита, которого жаль?
Основа фильмов Серджио Леоне – это колоритные персонажи и образы. Он демонстрирует высокое мастерство в монтаже и операторской работе, многие сюжетные повороты захватывают с первых минут. Однако его фильмы никогда не стали бы классикой и не породили бы целый жанр в кинематографе (спагетти-вестерн), если бы не было акцента на персонажах. Мы ничего не знаем об их прежней, доэкранной жизни и вряд ли узнаем когда нибудь: большинство из них – циники, обожающие пить и пускать пули в лоб: однако они прорисованы режиссером и актерами настолько, что практически ощущаешь их рядом с собой. Отъявленный негодяй, местами проявляющий жалость Человек без имени (Клинт Иствуд), мрачный полковник-конфедерат (Ли Ван Клиф), извечный злодей-бандит (Джан-Мария Волонте) – все они создают превосходный калейдоскоп запоминающихся образов, держащий и не отпускающий тебя до самого конца так называемой «Долларовой трилогии» («За пригоршню долларов», «На пригоршню долларов больше», «Хороший, плохой, злой»).
И среди всех этих персонажей, пожалуй, наиболее ярок именно образ Туко. Почему? Скорее всего – потому что это первая попытка ввести постоянный, а не эпизодический комедийный персонаж в «Долларовую трилогию». И эта попытка не просто увенчалась успехом – успех был ошеломляющий. Персонаж по имени Туко Бенедикто Пасифико Хуан Мария Рамирес в отличие от своего полного имени крепко врезался в память зрителей. И дело не только в том, что после регулярных убийств он так старательно и потешно крестится (по словам Илая Уоллака, именно на итальянский манер), не только в частоте изрыгаемых им феерических проклятий. Это единственный персонаж в фильме с собственной полноценной предысторией, рассказывающей, почему он докатился до «жизни такой», почему стал «злым». Оказывается, он хотел помочь семье. Хотел заработать. А большие деньги не приходят к тому, у кого уж слишком чистые руки. И вообще, у него брат-священник. Если что – отмолит.
До конца фильма Туко верен себе, а зрители верны ему. Его реплики («Хорошенько закрепи веревку. Она должна выдержать вес свиньи!», «Если работаешь, чтобы жить, зачем убиваться на работе?», «Есть два типа шпор, амиго: одни заходят в дверь, а другие – в окно») стали одними из самых узнаваемых в кинематографе.
Фильм «Хороший, плохой, злой» снят в 1966 году. С тех пор бандиты в кино измельчали. Кто то скажет: а зачем они вообще нужны, бандиты в кино? На самом деле нужны, как нужен в детских сказках отрицательный герой. И не потому, что без него скучно. Просто зло не должно быть безликим. Его нужно научиться узнавать. И даже порой – жалеть. Если заслуживает, конечно. Сегодня западное кино рисует в большинстве своем матерых гангстеров, российское – братков-авторитетов, туповатых, но всемогущих, «четких пацанчиков на районе», своих среди своих, которым нетрудно подражать – если собрался стать бандитом. Посмотрев на одного из них, Туко точно процитировал бы себя: «Знаешь, чей ты сын? Ты не знаешь, а я знаю!