А в антракте еще и Бродского почитать
Юлия Батурина, выбрав для своего дебюта в качестве главного режиссера Театра
на Спасской известную пьесу Евгения Шварца, задумала рассказать «Дракона», как «прекрасную сказку, понятную и взрослым, и детям». Вовсе отказавшись от политических аллюзий. Но ведь мы точно знаем: «Дракона» убить нельзя.
«Дракон» бессмертен, а, значит, вечен. Нет смысла считать минуты.
Но в премьерном спектакле – считают. Под громкое тиканье часов вышагивает по дому Шарлеманя (артист Михаил Андрианов) серая биомасса – лучшие люди города. Главные герои то и дело переворачивают здоровенные песочные часы и, кажется, мимо канонического текста, объявляют: «Время пошло!». Впрочем, ни канонический Шварц, ни время и место действия для создателей спектакля роли не играют. «Дракону» Шварца «прищемили хвост», существенно сократив и перекроив пьесу. Время действия и вовсе определить невозможно – это не эпоха странствующих рыцарей, где, конечно, не было ни пластиковых «полторашек», ни скотча, которым бедному Коту (артист Евгений Лютиков) заматывают пасть, ни баулов в клетку, с какими челноки на рынок ездят, ни огнестрельного оружия, ни контрольного в голову, ни политических дебатов на телеэкране, ни граффити на городских стенах (художник-постановщик – Елена Королева). Но это и не наши дни – кто же сегодня печатные машинки использует?! Между тем треск пишуших машинок, иногда напоминающий жужжание роя мух, задает здесь и ритм, и атмосферу. Они скорее относятся ко временам тотальных доносов. Ко времени Шварца и Бродского (стихи которого читают в антракте под несмолкаемый гомон толпы школьников в надежде собрать несколько монет на «поддержание штанов»). То есть, как раз к тому, про которое и принято читать «Дракона». С местом действия тоже не все так просто. Сперва это классический дом архивариуса с тяжелым деревянным столом, камином и огромной люстрой, в котором царит мрачная средневековая атмосфера. Затем городская площадь с воротами, украшенными огромным черепом а-ля Волан-Де-Морт. Но ближе к финалу персонажи Шварца со сцены шагают в жизнь. С главной площади, где еще недавно шел бой с Драконом (неподражаемый, точный, свободный и бесконечно обаятельный в этой роли Александр Королевский, заслуженный артист России), герои через мультимедиа-экран уходят в сегодня. И вновь возвращаются на сцену. Прямо из холодных вагонов электрички. Из индустриальных постапокалиптических пейзажей XXI века. Из пошлого свадебного видеоролика, где шампанское хлещут из горла, а под белыми юбками невесты сверкают черные рейтузы. Ни дать ни взять – Маша с Уралмаша. Этот прием, знакомый зрителям театра еще по «Отрочеству» (первому спектаклю Юлии Батуриной в кировском ТЮЗе), работает и здесь. Несколько раз зрителям кажется, что они уже разгадали все «фишки». Разве не очевидно, что Ланцелот (артист Александр Трясцин) будет биться не с Драконом, а сам с собой? Но ожидание это, как и многие другие, не оправдывается. Все оказывается не тем,
чем видится, и происходит не так, как выписано у Шварца или представлялось зрителю. Подвенечное платье Эльзы (актриса Мария Бондаренко) становится траурным. А вдовье– подвенечным. В финале Ланцелот крепко-крепко обнимет дочь архивариуса, поцелует и уведет в этом черном ее платье по белому снегу в сказочный лес. Красивый и страшный финал спектакля, который вдруг из политической аллегории все-таки превратился в сказку про любовь, где все, конечно, умерли. Но главное – Ланцелот все-таки сдержал свое слово («Мы будем
счастливы. Поверь мне»). А это так важно – верить тому, кого любишь. Верить героям сказок. Временами возникает ощущение, будто режиссер щадит своего зрителя: он же юный! И те сцены, которые могли бы по-настоящему выстрелить, лишь немного, будто вскользь, задевают тебя. Насилие здесь оборачивается танцем или пластическим этюдом (хореограф – Ирина Брежнева), как, например, в сцене Эльзы и Генриха (экспрессивная, взрывная роль Александра Андрюшенко), Эльзы и Бургомистра (артист Константин Бояринцев). Отец с сыном по очереди расшнуровывают героине корсет и играют ей, словно бездушной марионеткой. Это и могло бы быть страшно, если бы не было немного невзаправду. Когда ждешь выстрелов – начинается дискотека (так горожане приходили упрашивать Ланцелота убраться из города). А когда ждешь хэппи-энда, начинается череда внезапных убийств. Бургомистр убивает Генриха. Эльза шмаляет в Бургомистра. Такие вот почти шекспировские страсти по мотивам Шварца под цепляющий саунд-трек из ABBA в переложении известной инди-поп группы из Великобритании. Если внимательно присмотреться, то, кажется, «Дракон» Театра на Спасской ближе к постдраматическому театру, чем к психологическому. Или, по-крайней мере, очень хочет таковым выглядеть. Он рожден и пытается жить по его законам. И иногда у него это даже получается.