Алевтина Павловна Бархуткина родилась в Галиче Костромской области 91 год назад.
Когда началась война, ей было всего 16 лет. Юная Алевтина вместе со своими подругами потупила в медицинское училище.
— Практику мы проходили в местном госпитале, — вспоминает ветеран Бархуткина, — уже в 1941 году к нам с эшелонов поступали раненые. Мы с подругами сдавали для них кровь, нам доверяли перевязывать раны и ухаживать за больными.
В 1942 году 17-летняя Алевтина вместе с персоналом госпиталя отправилась в только что освобожденный Калин (ныне — Тверь). Там был организован госпиталь.
— Город был разрушен, все было в дыму, люди жили в подвалах, — рассказывает Алевтина Павловна, — в Калинине мы лечили легкораненых, а «тяжелых», подлечив, отправляли в тыл для дальнейшего лечения. Поскольку мы с подругами были несовершеннолетние, мы считались вольнонаемными работниками. На нас военные льготы не распространялись. Однако нас наравне с другими отправляли в свободное от работы в госпитале время рыть окопы, стоять на посту в обороне – следили, чтобы немцы не появились со стороны леса или озера. Я помню, дадут мне винтовку и отправят на пост, а я маленькая, худенькая да в платье-клеш… Сама себе сейчас удивляюсь, как же мне было не страшно?! Тогда и, правда, страха не было. Было чувство долга перед Родиной и ответственность за порученное дело.
Бои на Ржевском направлении продолжались, раненых в наш эвакогоспиталь поступало много.
— Как-то мне поручили сопроводить 56 выздоровевших бойцов до части, — продолжает свой рассказ Алевтина Бархуткина, — выдали направление ехать водным путем по Волге до Селигера. Провизии было мало, а катера шли все переполненные. Мне только на третий день с большим трудом удалось договориться о размещении бойцов на судне. Передав бойцов в часть, мне удалось заехать в Москву навестить своих тетушек, чему я была несказанно рада, а потом снова – в госпиталь. Вскоре наш госпиталь передали действующей Красной Армии, а это означало, что по мере освобождения территорий, мы переезжали с места на место. Мы прошли практически всю Прибалтику.
В военной медицинской практике юной медсестры был случай, который она до сих пор забыть не может. — Конечно, в войну умирало много бойцов, — говорит ветеран Бархуткина, — и к этому научились относиться спокойно. Война ведь… Помню, послали меня однажды в землянку, где лежал тяжелораненый боец и истекал кровью. Я ему бинтовала кровоточащие раны, а кровь все не останавливалась, он умирал, а я ревела от бессилия… И он мне сказал: «Отойди, сестренка миленькая, мне легче будет…» Я выскочила из землянки, подошла к дереву и плачу. Это заметил командир. Он зашел в землянку и спросил бойцов: «Кто обидел молоденькую медсестру?» Ему сказали, что боец, которого я выхаживала, умер… После он подошел ко мне и говорит: «Я бы тоже хотел умереть, если б знал, что такая милая медсестра будет по мне так же горько плакать…» И после этих слов мне стало легче. Позже я узнала фамилию этого командира – Кузнецов, а вот имени так и не узнала…
Алевтина Павловна Бархуткина вместе с эвакогоспиталем прошла всю войну и встретила день Победы в Румынии.
— Наш госпиталь расположился в 50 километрах от Бухареста, — говорит ветеран, — когда нам сообщили, что война закончилась, все радовались и плакали. Одна румынка честь этого события сшила нам с подругой по одинаковому крепдешиновому платью: мне — красное в горошек, а подруге – черное в горошек. Мы были счастливы. Из Румынии наш госпитальперевели в Одессу, а уже в августе 1945 года я вернулась домой. Очень соскучилась по маме, братьям и сестрам.
После войны Алевтина Павловна работала фельдшером-акушером в Галиче, а в 1960 году переехала в Киров, куда перевели на службу ее отца (позже переехала и вся семья). Она устроилась в железнодорожную больницу, где проработала 16 лет. Оттуда и уволилась на пенсию. Накануне Дня Победы Алевтину Павловну навестили работники ДК железнодорожников и поздравили ее с наступающим Великим праздником, пожелали бодрости духа, здоровья и долголетия! А Алевтина Павловна показала гостям свои фотоальбомы, вспомнив свою боевую молодость и военные годы.