Гамлет. Другое прочтение

Шекспировские страсти на кировской сцене

Последняя премьера, представленная кировскому зрителю на сцене драмтеатра, состоялась еще в октябре прошлого года. Тогда кировчане увидели постановку «Пока летит стрела Амура». Затем, правда, был т«Я солдат, мама!», стоящий в виду особенностей формата (зрительный зал располагался непосредственно на сцене) особняком. И вот долгожданная новинка, да еще и с замахом на самого что ни на есть театрального классика – самого Уильяма Шекспира.

Впрочем, постановка все-таки не классического «Гамлета», а его трактовки в исполнении Недялко Йорданова.

Речь идет о выделении в отдельный спектакль, пожалуй, одной из центральных сцен «Гамлета» – так называемой «Мышеловки», в которую принц датский пытается загнать убийцу своего отца посредством театрального действа. При этом сам Гамлет присутствует лишь незримо, а «Убийство Гонзаго» становится, что называется, спектаклем в спектакле или еще шире – спектаклем о театре и его значении в жизни общества и каждого отдельного его члена, роли в формировании исторических событий. В то же время театр оказывается отражением личностей актеров, готовых (или не готовых) идти на компромисс с совестью ради получения тех или иных благ (в том числе в виде сохранения жизни).

Режиссером постановки «Убийство Гонзаго» выступил Владимир Червяков (кстати, «Пока летит стрела Амура» – его же рук дело, так что даже незаядлым театралам его работы могут быть хорошо знакомы). И все в спектакле вроде бы слаженно – отличные декорации, яркие костюмы, великолепное музыкальное сопровождение, и все-таки…

Несмотря на то, что продолжительность «Убийство Гонзаго» – 2,5 часа, вполне обычно для серьезного спектакля, почему-то он кажется невероятно затянутым, особенно первое его отделение. Безусловно, зрителю требуется время, чтобы проникнуться атмосферой, вникнуть в суть событий. Но иногда ловишь себя на ощущении, что тебе вкладывают в рот пережеванную пищу, которая, в принципе, и без того не была твердой. Долгими диалогами раскрывать сущность каждого из персонажей, не давая возможности для собственно‑го анализа.

Несмотря на вышеописанные «минусы», стоит отметить действительно яркую игру актеров. Причем если некоторые, казалось, несколько переигрывали – тот же Павел Каныгин, то это была скорее дань личности изображаемого персонажа. На мой взгляд, абсолютно убедителен в своем спокойствии и отсутствии чрезмерной эмоциональности директор бродячего театра Чарльз в исполнении Андрея Матюшина. Вот уж чей персонаж был раскрыт не за счет обилия слов, но тонкого действия и выверенных фраз.

В комментариях некоторых зрителей, которым уже удалось посмотреть «Убийство Гонзаго» (а очередной показ состоится уже 29 марта), нередко встречаются критические замечания по поводу игры Офелии в исполнении Александры Фроловой. Действительно, этот образ несколько не стыкуется с образом прекрасной Офелии в нашем представлении, исходя из классического прочтения «Гамлета». В то же время в «Убийстве Гонзаго» он действительно другой, довольно простой и лишенный привитого нам с юности романтизма.

«Убийство Гонзаго» для меня – спектакль очень неоднозначный, возможно, это тоже повод, чтобы сходить, посмотреть и сделать собственные выводы. К тому же классика в каких бы то ни было трактовках и прочтениях всегда ценна тем, что в ней заложен глубокий смысл и понимание общечеловеческих моральных ценностей.