То какой бы тогда размер взятки определил нефтяной «король»?
В судебном процессе над министром экономического развития загадок и фантастических глупостей немногим меньше, чем в нашумевшем триллере «Твин Пикс». Здесь неким подобием изнасилованной и растерзанной жертвы Лоры Палмер выступал министр Улюкаев, а демоном из потустороннего мира, неподвластным человеческому суду — олигарх Сечин. Судья же Семёнова явилась, наверное, то ли тривиально сошедшим с ума агентом Купером, то ли его реинкарнированным из преисподней злым духом.
Феерическим доводом обвинения стали два пальца Улюкаева, приложенные к лацкану пиджака. Мы узнали, что в мире пионеров российской буржуазии сей молчаливый жест трактуется как вымогательство взятки размером в два миллиона долларов. Именно долларов — никак не рублей, не евро и не юаней. Если бы Улюкаев снял ботинок и приложил к лацкану безымянный палец и мизинец левой ноги, то, вероятно, он тем самым потребовал бы стадо в двадцать тысяч баранов. А в чём бы оценил Сечин кукиш перед своим носом — в акциях «Роснефти»?
Самое любопытное, что, как справедливо заметил подсудимый, его политический вес не идёт ни в какое сравнение с весом миллиардера, владельца крупнейшей нефтяной компании, ближайшим сподвижником действующего президента. Представить, что Улюкаев осмелился требовать взятку с Сечина, всё равно что согласиться, будто самоотверженный Заяц принуждал Волка обеспечить ему два воза капустного листа. Причём, в момент икс министр был трезв. Во всяком случае, об опьянении как отягчающем обстоятельстве при совершении преступления на суде не говорилось. Как рассуждают сейчас в бесчисленных российских «капельницах», выходит, что замахни Улюкаев стакан, он бы отправился трясти взятку, страшно сказать…с Путина. Потому как за Сечиным только он.
Грешным делом я думал, что суд — место, связанное с возвышенными ритуалами и пафосом вплоть до клятвы участников не лжесвидетельствовать. Этакий киношный образ человека с рукой на Библии (Конституции, Законе). Всё-таки речь о министре, не Гоше Жуке, стырившем женские панталоны с незапертого чердака. Наказание — многие годы заключения, а не пара пенделей под зад. Однако моё романтическое представление о правосудии было безжалостно растоптано порядками отечественной Фемиды. Оказывается, истец-взяткодатель может вовсе игнорировать судебные заседания. Сечин так и не удосужился ни разу появиться в суде, продемонстрировав крайнее пренебрежение к данной ветви власти. Сложилось впечатление, что если бы Улюкаев и Сечин поменялись в деле местами (ну «Твин Пикс» же), то последний не пришёл бы сюда даже в качестве обвиняемого, ссылаясь на занятость. С тем же результатом.
Перчинки нашему триллеру придают эффекты и мизансцены, знакомые зрителю по мексиканским сериалам. Так главный свидетель обвинения генерал Феоктистов, чьи показания, по мнению судьи, «полностью опровергают показания Улюкаева», вообще не видел и не слышал разговора истца и ответчика. Ещё один аргумент обвинения — запись телефонного разговора, опубликованная ранее в The Bell — не содержит упоминания о взятке или деньгах. Если мы допустим, что вместо судьи Семёновой в деле был бы задействован суд присяжных, то не исключено, что в итоге арестованными могли стать люди, проведшие таким образом следствие. Но, слава богу, наши профессиональные судьи иногда не утруждают себя логическими умозаключениями, потому что в мире, кишащем демонами и духами, обыкновенный человеческий разум бессилен.
…Данный опус ни в коем случае не является попыткой поставить под сомнение авторитет нашего суда и справедливость вынесенного им приговора. Просто автору кажется, что в эпоху духовных скреп столкновения олигархов предпочтительнее было бы решать по старинному русскому обычаю — Божьим судом. Сечина с Улюкаевым можно было кинуть с моста в реку. Не морочить людям головы. Утонул — не виновен. А добрался до берега — не обессудь, за решётку. Бог-то он всё видит.