Расположенный в овраге возле Трифонова монастыря стадион «Трудовые резервы» был некогда одним из лучших в городе Кирове. В 50-60е гг. XX в. здесь проходили регулярные футбольные матчи, соревнования легкоатлетов, конькобежцев. Всего стадион вмещал около 10 тысяч человек. Страшная трагедия, произошедшая 25 мая 1968 г., фактически уничтожила стадион и искалечила жизни многих его гостей.
В мае 1968 г. на стадионе «Трудовые резервы» должен был состояться праздник, посвященный 50-летию Советской армии, под названием «Есть на свете Москва». Для участия в массовке представления были привлечены как иногородние кадры, так и местные жители – студенты вузов, учащиеся школ, военнослужащие. Батальные сцены планировалось сопроводить пиротехническими эффектами, а в конце представления должен был состояться фейерверк. Организаторы мероприятия прибыли в Киров с большим грузом пиротехнических изделий, рассчитанных на несколько десятков последующих представлений в других городах. Общий вес дымного пороха составил около 200 кг, пиротехнических «звездочек» – 900 кг. Пиротехнику складировали в деревянном двухэтажном административном корпусе стадиона. За 20 минут до начала представления, в 17 часов 40 минут в здании раздался взрыв. По официальной версии, он унёс жизни 39 человек, 111 человек получили ранения и были госпитализированы.
Слухи о массовой гибели людей во время взрыва на «Трудовых резервах» сразу же облетели город, уже через час после трагедии о ней сообщили ряд западных радиостанций. При этом официальная информация тщательно фильтровалась, а позже была засекречена. Учитывая то обстоятельство, что число погибших и пострадавших было под секретом, слухам способствовало распоряжение, отданное ряду предприятий города на изготовление гробов без конкретных цифр, так как вначале было еще не известно точное количество погибших. Только 28 мая в прессе появилось несколько строчек соболезнования партийно-советских органов семьям, родным и близким погибших «в результате несчастного случая, произошедшего на стадионе «Трудовые резервы». С пострадавших взяли подписку о неразглашении сведений о случившемся.
Долгое время информация о трагедии была недоступна для широкого круга людей. Только в 2012 г. в продаже появилась книга «Вся правда о взрыве на стадионе «Трудовые резервы» заслуженного юриста РФ В. А. Манылова о знаменитой трагедии на кировском стадионе. Манылов в своей книге впервые в истории на основании подлинных документов различных архивов России создал полную картину случившегося, привел пофамильные списки пострадавших, Указы о награждении лиц, отличившихся в результате пожара и извлечения из официальных документов о наказании виновных.
Но наиболее интересны яркие воспоминания очевидцев взрыва, заботливо собранные Маныловым. Небольшие цитаты из них приведем в качестве комментариев к уникальным фотографиям, снятым сразу после взрыва 25 мая 1968 года.
Марат Львович Эпштейн, майор милиции, в 1963 – 1975 гг. начальник отдела УООП:
«Руководство стадиона «Трудовые резервы» возражало против массового представления на их поле, поскольку проводившееся в 1967 году подобное мероприятие причинило определенный ущерб стадиону. Однако местные власти не согласились, чтобы представление провести на стадионе «Динамо», имеющем тоже большое количество мест. С нашей милицейской стороны также были возражения против «Динамо». Этот стадион имел много бетонных конструкций, и если бы на нем случилось то, что произошло на «Трудовых резервах», жертв и разрушений было бы гораздо больше…Когда я находился у центрального входа на стадион, увидел взлетевшую светящуюся ракету. Про себя еще успел подумать, что так рано началось представление. В тот же миг увидел, как разламывается крыша административного здания. Затем взметнулся сноп огня с дымом. На стадион полетели болванки спортивных гранат и другой инвентарь….Когда понял, что произошел взрыв, через мегафон дал команду не допускать никого на стадион, взять в кольцо трибуны и оцепить очаг взрыва. Стали быстро эвакуировать людей, предотвращая панику и давку. Сразу же стали прибывать пожарные машины и машины скорой помощи».
Зоя Леонидовна Кощеева, в 1968 г. ученица 7 класса школы №16:
«Я думаю, что до начала представления оставалось минут 20. Зрители постепенно занимали свои места. Вход был с двух сторон: от монастыря и с улицы Большевиков. Зрительных мест было занято больше половины. И вдруг как бабахнет! Над зданием администрации вырвалось огненное пламя, крыша поднялась несколько вверх, а затем осела, и повалил черный дым. Было еще, как мне показалось, несколько взрывов, но уже не таких сильных. Над стадионом полетели головешки, видимо горевшие палки. Одна из них попала мне в ногу. Своим детским умом я поняла, что случилось что-то страшное, не входившее в планы устроителей…Началась суматоха: крики, стоны, люди побежали на выход. Мы с подружкой схватились за руки и побежали наверх через сидения прямо к забору. Я видела, что у выхода со стадиона скопилась большая толпа, кроме того, шли зрители на концерт. Я не могу объяснить, почему мы не побежали к выходу, но сейчас думаю, что люди в панике могли бы нас, хрупких девочек, просто раздавить, сработала какая-то интуиция самосохранения».
Матвей Матвеевич Малышев, полковник, в 1966 – 1984 гг. заместитель командира войсковой части 66676:
«Спасательные работы еще осложнялись тем, что поначалу от взрыва на стадионе валялось много не обесточенных электрических проводов. Я помню, что было обнаружено 32 трупа обгоревших людей, которых отправили в морг. Живых «Скорая помощь» развозила по больницам. Оцепление сохранялось трое суток. К исходу третьих суток все работы были закончены. Все, что осталось от разрушенного взрывом здания, было погружено на самосвалы и вывезены за пределы стадиона».
Капитолина Анатольевна Фадеева, в 1962 – 1978 гг. юрисконсульт Кировского облисполкома:
«Председатель облисполкома Н. И. Паузин и первый секретарь обкома КПСС Б. Ф. Петухов и другие ответственные работники уехали. На стадионе по соседству с двухэтажным административным зданием располагались, как называли их в народе «правительственные трибуны», то есть места для руководящих лиц области. Естественно билеты на них не продавались. После отъезда руководства я занималась разбором текущих документов. Вскоре услышала какие-то отдаленные звуки, но не придала им значения. Спустя некоторое время в кабинет заходит Н. И. Паузин. Первое, что мне бросилось в глаза, все лицо у него было белое, а руки тряслись. Он впервые стал заикаться и рассказал, что при подъезде к стадиону услышали два взрыва, оказалось это взорвалось двухэтажное здание. Пострадало много народу, есть погибшие. Если бы они подъехали на несколько минут раньше и заняли места на трибуне, то едва бы кто остался жив».
Евгений Михайлович Манылов, в 1966 – 1973 г. прокурор следственного отдела прокуратуры Кировской области:
«Расследование уголовного дела было засекречено с самого начала. Отрабатывались два момента – диверсия или чья-то небрежность. Вспомните те годы – многие события не предавались гласности, чтобы не волновать людей и не опорочить руководящие органы…Число погибших и пострадавших было под секретом, слухам способствовали и «вражеские голоса» и также то, что ряду соответствующих предприятий была дана команда на изготовление гробов без конкретных цифр, так как вначале было еще не известно точное количество погибших. Если верить слухам, то получается, что кого-то хоронили тайком, без родственников, но извините это уже из области фантастики».
Иван Дмитриевич Чупрынов, в 1962 – 1978 гг. прокурор следственного отдела прокуратуры Кировской области:
«Мне поставили задачу – заниматься в морге опознанием погибших. Трупы укладывали рядами, каждому вешали бирку с порядковым номером. Приходило много родственников, но мы их не подпускали к трупам. Многие трупы сильно обгорели. Показывать их родственникам было нельзя. Могло дойти до инфаркта или инсульта. Перед моргом день и ночь толпилась масса людей – родных и знакомых, просили и требовали показать трупы. Опознанные трупы мы укладывали в гробы и родственники в сопровождении милиции сразу с морга увозили их на кладбище для захоронения. Тогда еще не проводилось ДНК, но могу с полной ответственностью утверждать, что все погибшие были опознаны…Мною были допрошены ряд сотрудников «Скорой помощи». С их слов в то время практически не было вызовов по домам к больным. Станция «Скорой помощи» находилась недалеко от стадиона, и все машины были туда направлены. Я даже помню время – за 28 минут все обнаруженные трупы и раненые были вывезены со стадиона. Так что «Скорая помощь» сработала на отлично».
В завершение приведем фразу одного из очевидцев взрыва на стадионе, выше уже упомянутого М. Л. Эпштейна. Она ярко характеризует причины и виновников майской трагедии 1968 г.:
«В этой трагедии я считаю, что нет вины ни милиции, ни пожарников. Не был предусмотрен один вопрос: тогда не требовалось разрешения на провоз пороха. После бедствия вышел Указ Президиума Верховного Совета РСФСР, в котором органам милиции был вменен контроль за осуществлением перевозки пороха. Вторая причина в халатности тех работников театра, которые организовывали пиротехническую часть представления. Пиротехник Березенцев, в нарушение договора, работал один и поэтому многое делал в спешке. Я видел, как он быстро с поля побежал в здание, а спустя секунды раздался взрыв».
В 1968 г. по факту взрыва УВД Кировской области было возбуждено уголовное дело. Из приговора суда следовало, что взрыв произошел по вине пиротехника В. В. Березенцева, допустившего грубое нарушение правил при работе с взрывчатыми веществами. Трагедии способствовало и то, что со стороны организаторов представления и руководства стадиона были допущены нарушения: отсутствовал противопожарный контроль над подготовкой мероприятия, а также хранением пиротехнических средств. Что касается судьбы стадиона, то с мая 1968 г. и по сей день он стоит заброшенный, как бы являясь живым памятником той страшной трагедии.
Фото: ГАКО, а также из книги В.А. Манылова «Вся правда о взрыве на стадионе «Трудовые резервы»