Татьяна Бушмелева: Приключения Географа

В принципе фильм «Географ глобус пропил» не открывает ничего нового. Похожих типов мы видели, например, в фильмах «Отпуск в сентябре» (Зилов-Даль) или «Полеты во сне и наяву» (Макаров-Янковский).
Это люди, не нашедшие себя в жизни, несостоявшиеся, неудачники, эгоисты, а поэтому пьющие, живущие безалаберно, мучающие и других, и себя, плывущие по течению и не способные что‑либо изменить, а тем более и вовсе свести счеты с жизнью.
Но если Зилов и Макаров систематически врут с тем, чтобы создать хоть какую‑то видимость собственного благополучия, то Служкин совершенно равнодушен к собственной жизни. Жена гонит с супружеского ложа – он не сопротивляется, берет в любовники его друга – не возражает, а наоборот, сердобольно просит заходить его почаще, когда тот заводит новую пассию.
В школу – так в школу, географом – так географом (учебник можно выучить). Правда, когда один из великовозрастных балбесов, пардон, мочится на тряпку, которой учитель стирает с доски, Служкин берет ее и мажет лицо своего обидчика. То есть все‑таки иногда дает сдачу.
Персонаж Служкина в исполнении Константина Хабенского (язык не поворачивается назвать его героем) показался мне жалким, убогим, несчастным, раздавленным жизнью, с взглядом пустым, как его душа (диву даешься, куда подевался умный, с ироническим прищуром взгляд Хабенского!).
Он тем более жалок, что единственная его постоянная привязанность – любовь к бутылке. В походе, где он регулярно, без зазрения совести выпивает вместе с учениками, за одну из провинностей те решают наказать его лишением спиртного. Географ пьет в одиночку, с подругами, с друзьями, с учениками.
Конечно, после фильмов Валерии Гай Германики («Все умрут, а я останусь», телесериал «Школа» и др.) в школьной жизни, которая показана в картине Велединского, уже ничего не удивляет: ни игра в карты учителя с учениками, ни потасовки, ни ребячьи подлости.
Но поразительно, что, казалось бы, совершенно опустившийся человек, чуть ли не бомж, оказывается иногда способен на поступок. Когда Служкина уносит вниз по реке вместе с надувным катамараном, а ребята остаются одни на берегу, откуда им никак не выбраться, учитель по пояс в воде из последних сил тащит катамаран на себе обратно к месту стоянки. Впервые он движется против течения – в прямом и переносном смысле.
Остается он порядочным человеком и тогда, когда появляется возможность легко воспользоваться симпатией к нему одной из его учениц. Именно эта девочка, как мне показалось, будит что‑то в душе героя, может быть, давно забытое его «я».
Однако те же, кого он спасал, и предают его – так же, как предала жена, как предал друг, и Служкин снова оказывается у разбитого корыта. Впрочем, школа – это не для него, и он уходит оттуда без сожаления. Скорее всего, чтобы снова бездумно плыть по течению дальше.